Последняя любовь на Земле

п.с. к тексту есть другой баннер тоже. Но из-за сходства с баннером к «Древу жизни» я сделала еще и этот.)

+++

«ченые исследуют странный объект, найденный в поле, пытаясь выяснить…»
- Эй, парень, выключи радио.
- Ненавижу. Господи, какой же ты мудак.
- Сделай-ка мне блинчиков, сынок.
- Эта жара когда-нибудь спадет, черт возьми?!
- Ронни, где мои бабки, мать твою?
Еще и десяти нет, а в маленькой уютной закусочной маленького и не менее уютного южного Файн-тауна не протолкнуться. Все пять столиков заняты, за стойкой сидят еще четверо - вместо допустимых двоих, а у двери толчется так называемая «вторая смена».
Джаред автоматически кивает на просьбы-заказы, игнорируя пустые эмоциональные всплески. Он выключает радио, включает кондиционер и начинает разогревать сковороду для блинов, краем глаза наблюдая за очередной ссорой молодоженов, живущих через дорогу. Гарри и Салли поженились меньше месяца назад, а ругаются как давние супруги. Ссоры эти пустяковые, ничего не значащие. Сейчас Салли выйдет из закусочной, а Гарри побежит следом. Через полчаса они снова будут вместе.
- Ты надул меня! – парень у стены сжимает трубку так сильно, что та вот-вот треснет.
О нем Джареду почти ничего неизвестно. Кажется, его зовут Билл, и он проигрался в карты или его подставили подельники.
- Как там мои блинчики? – мистер Мур, хозяин маленького цветочного магазина на углу Блоссом и Харт, дрожащей рукой снимает с крючковатого носа очки и смотрит на Джареда взглядом смертельно обиженного человека.
- Сейчас, мистер Мур.
Мэгги обходит зал, собирая на треснутый деревянный поднос чашки из-под кофе и чая, пока Элис работает в подсобке, разбирая свежие продукты.
Закусочная досталась Джареду от отца довольно неожиданно, если учесть, что Джаред второй ребенок в семье. Видимо, старший сын внушал отцу меньше доверия, поэтому он оставил ему свою квартиру на Гарден-стрит. А закусочная перешла Джареду.
И Джаред с удовольствием продолжил семейное дело – кормил жителей Файн-тауна, подключив к работе веселую Мэгги и вечно серьезную Элис.
Джаред подает Мэгги знак, и та, подмигнув, подходит к стойке.
- Блинчики будут готовы через пять минут.
- О’кей, - Мэгги кокетливо отводит русую прядь со лба и убегает принимать заказ у многодетной семьи, устроившейся за вторым столиком.
Мэгги хорошенькая, и Джаред с удовольствием закрутил бы с ней, если бы это его хоть как-то интересовало.
- Ты веришь в это? – спрашивает Джеймс. Он учится в десятом классе Файн-таун Хай и увлекается научной фантастикой.
- Во что? – автоматически ляпает Джаред.
Ему совсем некогда слушать подростковые «космические» сопли.
- Ну по радио же... Джей, ты, что, совсем меня не слушал?
- Слушал, конечно, - вяло оправдывается Джаред, ловко подбрасывая блин над сковородой. – Нет, не верю. Вот мой друг считает, что это пришельцы высадились на Землю. Он фотограф.
- Круто, - восхищенно произносит Джеймс.
- Ага. А еще я слышал, что военные профукали какое-то свое биологическое оружие, и на свободу вырвалась жуткая зараза, - вдохновенно продолжает Джаред, складывая поджаристые блины на тарелку и поливая их клубничным соусом. – Мэгги. Заказ для девятого готов.
- Бегу.
- Сэл, малышка, ну не уходи, пожалуйста, - Гарри держит Салли за руку, умоляя остаться.
- Нехорошо все это, - ворчит мистер Мур, тянет к себе тарелку и принимается неспешно разрезать тесто на маленькие удобные кусочки. Пару месяцев назад ему прооперировали пищевод, и теперь мистер Мур не может глотать большие куски.
- Что именно вам не нравится? – Мэгги принимает заказ, Элис все еще занята, поэтому Джаред сам подходит к старику. Раньше тот никогда не жаловался.
- Это, - мистер Мур указывает на Салли и Гарри. – Печально наблюдать такое. А ведь они не единственные. Таких много. Нехорошо, - ворчливо повторяет он. – Они не ценят любовь. Это очень плохо. Они причиняют боль. Очень больно. В груди.
Джаред думает про себя, что старик совсем сбрендил, а еще, что ему самому свезло с ориентацией, потому что в противном случае Джаред для мистера Мура – самое настоящее разочарование.
- Помирятся, - уверенно говорит Джаред.
Заплаканная Салли выбегает из закусочной, чуть не сбив с ног нового посетителя. Девушка сбивчиво извиняется перед парнем и быстрым шагом идет через улицу к дому. Гарри вылетает следом, тоже чуть не врезавшись в несчастного.
Парень немного растерянно чешет затылок. Явно приезжий. За плечом болтается гитара.
«Очередной Эрик Клэптон», - хмыкает Джаред, но парню улыбается по-хозяйски приветливо. - Добрый день, что будешь?..
- Дженсен, - представляется тот, прочесывая пальцами густые волосы, - мне бы кофе, и покрепче.
- Сейчас будет. Тебе черный? – Джаред уже возится с кофеваркой, достает из шкафа чистые блюдце и чашку.
- Черный.
- Откуда ты?
- Из Огайо.
Через пять минут Дженсен уже пьет свой кофе, устроившись за стойкой, а Джаред его разглядывает, не стесняясь. По совпадению Дженсен именно из тех парней, каких Джаред старается избегать: довольно смазливый, в хорошем смысле. Сложен неплохо. Наверняка мечтает о карьере музыканта, раз таскает с собой гитару. А если так, значит, еще и наивный. Но в целом очень даже ничего. Можно встретиться один раз и идти дальше.
- Ты в Файн-тауне недавно, - делает предположение Джаред.
- Только сегодня приехал, - смеется Дженсен. – Снял квартиру на третьем этаже.
- В этом здании?
- Въехал полчаса назад и сразу сюда. Кофе – это моя болезнь, - Дженсен расплывается в улыбке.
Джареду не хочется говорить про кофе. Он думает о том, что скоро перерыв, и, между прочим, это его закусочная. А Дженсену явно требуется… экскурсия по городу. Он же здесь чужой. И Джаред не против показать ему все. Он даже «за».
Дженсен вдруг наклоняется к Джареду и, не обращая внимания на шум вокруг, интересуется:
- Когда заканчиваешь смену?
Вот так в лоб Джаред как-то не привык. Обычно он первый во всем. Но это не отменяет того факта, что с тех пор, как Дженсен вошел в закусочную, у Джареда в джинсах стало слишком тесно.
- Могу уйти прямо сейчас.
- Тогда пошли, - Дженсен сползает с табурета и, бросив десятку за кофе, направляется к выходу. Джаред сдергивает передник и, переговорив с Элис, идет следом.
И ему плевать, что вся закусочная прекрасно понимает, куда и зачем он сорвался. Включая брюзжащего мистера Мура с его надоедливым «нехорошо».
Дженсен зажимает его еще в лифте. Что тоже в новинку.
Безумие какое-то. Они ведь даже не знают друг друга. Нет, Джареду нравится доля риска в ситуации. Нравится адреналин, вскипающий в крови. Нравится почти осязаемое напряжение, повисшее в воздухе между ними. Взаимное притяжение. Но вдруг этот Дженсен - маньяк, или его гитарный футляр забит оружием? Да мало ли…
Дженсен сжимает его член через джинсы, и Джареду становится пофиг на паранойю.
Он отрубает страх, подчиняясь правилам игры.
К черту.
Они делают это прямо в лифте, нажав на «стоп». Дженсен протягивает Джареду презерватив, будто прочитав мысли, и они трахаются. Просто приспустив штаны, трахаются, как изголодавшие, под недовольное бормотание вечно спешащих куда-то жильцов и скрип раскачиваемой кабины.
А потом, едва кончив, они трахаются снова.
В квартире темно, заставлено, они спотыкаются, падают, смеются.
- У тебя?.. - Джаред хочет спросить, но Дженсен затыкает его очередным жадным поцелуем.
- Потом, - выдыхает он, опрокидывая Джареда на кровать. – Моя очередь вести.
«Это просто секс», - думает Джаред, когда Дженсен со всей дури засаживает ему.

--

- Ты должен уйти.
Джаред не особо удивлен, но все равно задет. Обычно его не гонят. Наоборот. Хотя какая разница? Ну перепихнулись. Все.
- О’кей.
- Ты не подумай, я не выгоняю, - глупо оправдывается Дженсен, - просто у меня есть одно дело, боюсь опоздать.
- Без проблем, - Джаред одевается и уходит.
Наверное они больше никогда не увидятся. А жаль, секс был действительно офигительный.

--

- Слушай, чувак, это пиздец какой-то.
- Ага.
- Нет, я серьезно.
- Да, Тэд, ты всегда серьезно.
- Включи телевизор, бестолочь.
- А что там? – Джаред щелкает пультом.
«Были получены новые сведения о странном светящемся объекте. Теперь можно совершенно точно сказать, что это энергетическая сфера явно внеземного происхождения».
- Бред.
- Да нет, Джей, не бред. Завтра я ее увижу. Говорят, она странным образом действует на людей. Похожая штука упала в Японии, так группа туристов, находившаяся рядом, сошла с ума. Сначала у этих ребят подскочила температура, а потом они начали бросаться на врачей. И умерли через несколько дней. А в Германии…
- Ты параноик, Тэд.
- Да иди ты. Это все пришельцы, они среди нас. Я точно знаю.
- Обязательно, - Джаред замечает Дженсена. – Не хотелось бы тебя разочаровывать, но реальность такова, что мы живем в довольно обычном, скучном мире. Не считая редких исключений, в нем не происходит ничего странного. А теперь катись отсюда, агент Малдер. Обиженный Тэд собирает в кучу свои блокноты наблюдений.
- Все, ушел. Ой, прости, приятель, - неумело извиняется он, столкнувшись с Дженсеном.
- Ничего, - улыбается ему тот.
И Джаред залипает. Опять.
- Привет, кофе будешь? – спрашивает он, когда Дженсен подходит к стойке.
- С удовольствием.
Джаред наливает ему кофе. Он ждет, пока Дженсен хоть что-то скажет.
- Извини, но… - начинает Дженсен издалека, и Джаред перебивает его.
- Все в порядке, я и не рассчитывал на что-то большее.
- Если хочешь, я буду пить кофе в другом месте.
- Ты слишком многое себе возомнил, парень. Нам было хорошо, но это просто секс. Страдать по тебе я не собираюсь. Так что можешь ходить в мою закусочную, если, конечно, я тебя не смущаю.
- Ничуть.
Дженсен допивает кофе.
- Ну пока.
- До завтра, - бросает вдогонку Джаред.

--

«Мы в опасности. Они среди нас».
Джаред выключает телевизор и идет спать. Происходящее кажется еще большим бредом.

--

В понедельник утром из закусочной увозят мистера Мура. Инфаркт. Джаред, все еще не веря в случившееся, сжимает в руке треснувшие очки.
- Больно в груди, - хриплым голосом сказал мистер Мур, перед тем как упасть на пол.
«Говорят, она странным образом действует на людей».
Да нет, невозможно.
«…умерли через несколько дней».
Уже девять, а Дженсена все нет.
Джаред оставляет закусочную на Мэгги и поднимается на третий этаж. Дженсен за всю неделю ни разу не опоздал.
Лифт не работает, поэтому Джаред взбегает наверх по лестнице. Дженсен долго не открывает, и Джаред просто толкает дверь.
Дженсен лежит на кровати, свернувшись в позу эмбриона. Он плачет, комкая подушку, и сучит ногами, как маленький.
- Дженсен, эй, это Джаред.
Дженсен садится прямо.
- Джаред, привет.
- Что случилось?
- Я не знаю, просто… это невыносимо, - Дженсен утыкается лицом ему в грудь, и Джаред слышит только глухие всхлипы. Тело Дженсена содрогается, и Джаред, стянув обувь, ложится рядом, обнимает сотрясающиеся плечи и прижимается так крепко, как только можно.
И уже через минуту горло сводит от сухих спазмов.

--

- Ты в порядке?
- Вроде. А ты?
- Мне лучше, - Дженсен скатывается с кровати. – Определенно лучше.
- Я слышу «но» в твоем голосе.
- У тебя никогда не возникало такого чувства, будто что-то ужасное должно произойти, а ты не можешь этого остановить?
- Ну, бывало. Это не такая уж и редкость, Дженсен.
- Нет, сейчас как-то по-другому. Я… не знаю, Джаред, но мне никогда не было так страшно. Она надвигается, черная, страшная.
- Что надвигается?
- Пустота.
- Так, одевайся.
- В чем дело?
- Пойдем пить кофе, а то ты меня уже пугаешь.
- Это ничего не изменит, - серьезно говорит Дженсен.
- Еще как изменит, - врет Джаред.

--

Мистер Мур умер в больнице, так и не проснувшись.
- Его звали Артур, - зачем-то говорит Джаред, сдвинув в сторону теперь уже не нужную рекламную визитку с надписью "А. Мур: Цветы для любимых" и протирая и без того чистую стойку. – Знаешь, он говорил, что это нехорошо. Я считал его просто безумным стариком, но он оказался прав. Это нехорошо.
Джаред прерывается, смотрит на беспокойное лицо Дженсена.
- Это нехорошо, - эхом повторяет Дженсен.

--

Через два дня Салли стреляет в Гарри. Посреди закусочной. При всех. Просто достает из сумочки пистолет и стреляет Гарри в сердце.
- Я не хотела, я любила его, - плачет Салли, дергая руками.
Ее уводит полиция, тело Гарри упаковывают в мешок.
- Они были замечательной парой, - вздыхает миссис Лири, соседка. – Так любили друг друга.
Джаред закрывает закусочную и отсылает Мэгги и Элис домой.
Он идет к Дженсену, сам не зная почему. Просто такое ощущение, что надо быть там.
Дженсен сидит в углу, на полу валяется разбитая гитара с лопнувшими струнами.
- Я не могу, - спокойно говорит он Джареду.
- Чего ты не можешь?
- Ничего. Джаред. Абсолютно ничего.

--

«Мир погрузился в хаос».
Это последнее, что они слышат.
Месяц спустя Файн-таун не узнать. Разбитые витрины пустых разграбленных магазинов, стены, изрисованные мрачными графитти. Заколоченные окна ранее красивых уютных домов, нестриженные газоны и балконы без цветов. С тех пор, как мистер Мур умер, все цветы в городе завяли и осыпались. Из соседних городов ввезли новые, но они так и не расцвели.
Посреди опустошенных улиц стоят бесшумными рядами замолкнувшие автомобили.
Повсюду мусор, грязь, и даже воздух будто остановился. Люди не выходят из домов. Боятся заразиться безумием.
С тех пор, как на телестудии случился пожар, и погибли десять человек, Файн-таун оказался отрезан от мира.
А после того, как произошла авария на электростанции, не стало и света.
- По крайней мере, можно трахаться, пить дорогое вино и слушать хорошую музыку, - оптимистично шутит Дженсен, поднося зажигалку к фитилю оплавившейся свечи.
Джаред ждет, когда комнату заполнит привычный тусклый свет, и переворачивает Дженсена на живот, входит плавным толчком и начинает не спеша двигаться, оставляя на его спине следы зубов. Будто боится, что все забудется. А так, по крайней мере, есть шанс – что-то останется.
Им не нужно многого. Всего несколько движений, чуть-чуть боли для трезвости и все. Джаред, выгнувшись, изливается неровными струями глубоко внутри, согревая Дженсена.
Они больше не пользуются презервативами. Учитывая происходящее, вероятность смерти от СПИДа сводится к нулю.
После того как Джаред неохотно отползает в сторону, а Дженсен приходит в себя от оргазма, они устраиваются на полу, курят травку и пьют из горлышка «шардоне». Дженсен берет свою раздолбанную гитару и извлекает из нее смутно знакомую мелодию. Из-за того, что струны перевязаны вручную и звук немного смешной, странный, – не разобрать, какую именно. Джаред опускает голову Дженсену на плечо и почти засыпает.

--

- Женщины избавляются от нерожденных детей, бросают мужей. Мужья уходят от жен. Браки распадаются, а новые не заключаются. Люди убивают, насилуют, грабят. Они устали и не могут противостоять болезни, овладевшей их разумом.
- Знаешь, я никогда по-настоящему не любил, - признается Дженсен.
Солнечные лучи путаются в отросших прядях, а глаза грустно блестят.
Они сидят в закусочной, Джаред варит на газовой плите кофе. Посетителей нет.
- Я тоже, - Джаред все время смотрит на дверь с какой-то глупой надеждой.
- Они не придут, Джаред.
- Знаю.
- Как думаешь, мы тоже?..
- Пойдем наверх.

--

Джаред греет воду, и они нежатся в остывающей пене.
- Держи, – Дженсен перекатывает по ладони скользкий, приятно пахнущий прямоугольный кусок.
- Что это?
- Попробуй.
Джаред принюхивается, затем осторожно облизывает с угла.
- Черт, как вкусно.
- Это фруктовое мыло, - улыбается Дженсен. – Когда я был маленьким, мама делала его для меня. Я не очень любил купаться и…
- Это не конец света, Дженсен.
- Это именно он. Очень странный долбаный конец света. Как в паршивом кино про неизбежную гибель человечества.
- Но мы все равно можем трахаться, принимать ванну и пить вино. Этого у нас не отнимут, - заявляет Джаред, собираясь на он-не-помнит-какой-точно заход.

--

- Дженсен…
- Нет! Это же… это секс, Джаред. Просто секс. Движения. Глупые и смешные. Почему?..
- Дженсен, пожалуйста.
- Это голые тела. Это трение. Как в физике. Члены и вагины. Члены и задницы. Это даже не естественно. Это не… у нас не может быть детей. Зачем? Зачем мы должны это делать? Я просто хочу понять. Зачем, если это… гадко. Мы не животные. Мы люди. Надо понять. Надо понять.
- Ты не в себе.
- Это ты сошел с ума, Джаред. Я не понимаю…
Джаред подхватывает падающего Дженсена и ведет к кровати. Укладывает его, и тот, повозившись, засыпает. Джаред тоже отключается, не раздевшись.
Во сне он видит, как люди, обезумев, сдирают друг с друга одежду и начинают совокупляться посреди пустынных замусоренных улиц. Их тысячи, десятки тысяч голых потных тел, сплетенных, жаждущих.

--

Когда Джаред просыпается, Дженсен сидит рядом. Вид у него уставший, а пальцы дрожат.
- Прости, - шепчет Дженсен.
- Нет, ты прости. Ты прав, Дженсен. Это конец.
- Тогда давай сделаем этот конец достойным, - Дженсен опрокидывает Джареда на себя.
- Ты же не хочешь? – удивленно моргает Джаред.
- Не хочу. Но если бы все снова стало нормальным…
Они возятся поначалу, примеряются и подолгу целуются, будто пытаясь получить удовольствие. Получить хоть что-то. Искру.
Дженсен разводит Джареду ноги, ныряет между ними, и Джаред чуть не плачет от облегчения.
Он ничего не чувствует. Он смутно помнит, что это должно быть очень приятно.

--

Они просыпаются ранним утром. Дженсен выбирается из объятий Джареда и подходит к окну. Люди бегут куда-то, и Дженсен будит Джареда и тянет его за собой. Они выходят на улицу и спешат за остальными. Джаред ни на секунду не выпускает руку Дженсена. Боится. Впервые боится кого-то потерять.
Люди останавливаются на площади. На них нет никакой одежды. Джаред смотрит вокруг. Кажется, весь Файн-таун собрался здесь. Он узнает лица – кто-то приходил в закусочную, с кем-то Джаред спал, а у кого-то делал покупки.
- Что они делают? – спрашивает Дженсен, до боли сжимая руку Джареда.
- Они любят, Дженсен. В последний раз. Они знают. Что это в последний раз.
Люди жадно целуются, не стесняясь.
Вся площадь – это тысячи нагих тел, сплетающихся друг с другом. Единственный звук – стон, много-много стонов и криков. И это невыносимо прекрасно.
- Это ведь не пришельцы, Джаред. Ты же не веришь в этот бред?
- Сфера, о которой рассказывал Тэд, оказалась забытой декорацией долбаных кинематографистов.
Тэд… Тэд тоже умер.
- А что тогда?
- Не знаю. Но это произойдет сейчас.
- Что произойдет?
- Ты только не отпускай меня, хорошо? – Джаред улыбается сквозь слезы.
И люди вокруг прощаются.

--

28 апреля 2012-го года. Запомните эту дату. Пусть она отпечатается в вашем сознании навсегда. День, когда в мире перестала существовать любовь.
Единственной памятью о ней осталась, века спустя, выцветшая фотография, на которой двое держатся за руки. Последний миг близости перед тем, как их поглотит пустота.

Чтобы оставить отзыв, зарегистрируйтесь, пожалуйста!